Если ваш родственник в отделении реанимации

Права гражданской жены

Институт гражданского брака в нашей стране практически не развит. Чисто теоретически, гражданским должен называться именно тот брак, что регистрируется после похода в ЗАГС, в противовес церковному бракосочетанию. У нас же подобным понятием называют банальное сожительство.

Если молодые люди на протяжении длительного времени живут вместе, никаких дополнительных прав гражданской жене это не дает. Конечно же, в случае раздела имущества или любого другого конфликта, если получится доказать факт совместного ведения хозяйства, можно претендовать на свою долю. Но это только через суд, на основании его решений, а не по какому-то другому праву.

Гражданскую жену могут не пустить в реанимацию или даже обычное отделение больницы, ей не будут предоставлять личную информацию гражданского супруга. Но в любой сфере можно оформить доверенность, включить человека в список доверенных лиц или выполнить другую манипуляцию, которая серьезно расширит возможности близкого человека, отношения с которым не узаконены.

Могут ли тяжелые пациенты восстановиться?

При других видах пневмонии вентиляция легких сопровождается медикаментозным лечением. Оно помогает побороть первопричину заболевания. Но в случае с коронавирусом ситуация сложнее.

Пока нет никакого утвержденного лечения кроме как поддерживающего. Этим мы и занимаемся в отделениях интенсивной терапии. Мы вентилируем легкие, поддерживаем высокие уровни кислорода, пока люди не восстановятся, – рассказала The Guardian председатель Фонда легких Австралии профессор Кристин Дженкинс.

В России, по словам Сергея Царенко, применяются различные противовирусные лекарства, в том числе от вируса иммунодефицита человека.

Большинство пациентов, оказавшихся на ИВЛ, умирают, уверяет французская новостная служба NPR. В Великобритании, согласно данным Национального центра аудита и исследований интенсивной терапии в Лондоне, из 98 пациентов, подключенных к ИВЛ, только 33 выписали живыми.

Китайские исследователи изучили кейсы 710 пациентов с COVID-19. Из 52 человек, оказавшихся в реанимации, 22 требовалась искусственная вентиляция легких. 19 человек, то есть 86%, умерли.

Выжившие, как обращают внимание в Washington Post, сталкиваются с психологическими и физическими проблемами. Даже спустя год многие из них страдают от посттравматического стрессового расстройства, депрессий, испытывают трудности в повседневных процедурах, таких как мытье или прием пищи

Когда могут отказать в посещении?

Заведующий отделением или лечащий врач вправе ограничить посещение пациентов в реанимации, если родственники болеют инфекционными заболеваниями, если они нетрезвы. Также могут ограничить посещение детям до 14 лет.

– Это делается для защиты психики ребенка. Не все дети легко воспримут, например, маму в тяжелом состоянии, с торчащими из тела проводами и трубками, – поясняет Ольга Светлицкая. – Вопрос посещения несовершеннолетними мы решаем индивидуально, в зависимости от клинической ситуации и перспектив пациента.

– Также врач может не пустить посетителя, если сам пациент против. Кого видеть – определяет именно пациент, если он в сознании, адекватен и дееспособен, – дополняет Александр Дзядзько. – За границей часто это оговаривают до операции. Конечно, в случае экстренной ситуации, когда заранее эти условия не оговариваются, решение, кого пропустить к пациенту, а кому отказать, принимаются индивидуально.

Всех не спасти

— Вы назвали ковидное время военным. Почему?

— Когда к нам приходят новые врачи и видят отделение, то первая реакция: какой ужас, мы не привыкли работать с таким обилием больных. Я им говорю: вы успокойтесь, надо посмотреть на это глазами военного. Да, больных много. Из них какая-то часть, к сожалению, погибает. Надо бороться до последнего, но быть готовым ко всему. Ещё одна часть – пациенты, которые поправляются. И надо продолжать лечение. Есть ещё те, за кого ты борешься. Они требуют наибольших усилий. Это так называемая «сортировка» больных. Во время войны сортировка была на этапах эвакуации. Военный доктор понимал, что всех не спасти, поэтому надо концентрировать усилия на тех, для кого это наиболее эффективно.

— Каков процент смертности в реанимации?

— В начале пандемии американские специалисты, с которыми мы общались по скайпу, называли цифру: на ИВЛ выживают только 12 %. Нам бы хотелось, чтобы было больше. Но родных мы предупреждаем: на ИВЛ погибает большинство. Однако есть пациенты в Перми, которые были на ИВЛ две-три недели и поправились.

Врачам, которые работали в хирургических реанимациях, трудно привыкнуть к тому, что больной на ИВЛ находится не один-два дня, а очень длительное время. Нужен особый психологический настрой. Сейчас у меня в отделении реанимации на ИВЛ десять человек. И если ничего не случится, они будут на аппарате неделю, две, три. Это длительная борьба за жизнь, изменение параметров искусственной вентиляции лёгких, неоднократная смена антибиотиков, попытка отключения – тянет ли самостоятельное дыхание или нет. Тут доктор должен понимать: если больной на ИВЛ, то это надолго. Поэтому мы рано делаем трахеостомию, чтобы трубку поставить напрямую в трахею. Это правильно тактически, улучшает состояние пациента и немного увеличивает его шансы на жизнь. 

— В реанимации в основном пожилые люди?

— Сейчас из 12 человек у нас девять человек в возрасте 65 +. Но есть пациенты в возрасте 26, 49, 55 лет. Говорить, что это заболевание определённой возрастной категории, нельзя. Вот дети действительно значительно реже болеют тяжело. Поэтому сейчас детские реанимации стали принимать взрослых.

— Когда всё это закончится?

— На примере всех пандемий и эпидемий скажу: все они закончились через какое-то время. Есть два момента, от которых это зависит: популяционный иммунитет (когда переболеет половина земного шара, и мы к этому движемся семимильными шагами) и создание вакцин. Каждый год в марте ВОЗ делает прогноз по северному полушарию и готовит вакцину, которая будет защищать от разных штаммов гриппа. Думаю, через год или два нас будут прививать четырёхвалентной вакциной, в которую будет входить наряду с гриппами А, В и H1N1 и коронавирус.

— В чём вас разочаровал коронавирус?

— Я рассчитывал на жаркую погоду, потому что все респираторные вирусы исчезают в это время. Но с коронавирусом так не произошло. Второе разочарование: все говорили, что вирус не стремится убивать. Популяционная цель у него – выжить, поэтому, переходя от особи к особи, он станет менее убийственным. Этого тоже не произошло.

ДОСЬЕ
Сергей Ляпустин окончил ПГМА им. Вагнера. Инфекционист, реаниматолог, кандидат наук, ассистент кафедры анестезиологии и реаниматологии в ПГМУ. Работал реаниматологом в краевой клинической инфекционной больнице, горбольнице № 3. С 2017 г. – заведующий отделением реаниматологии горбольницы № 3.

Как принимается решение о возможности посещения пациента?

Основной принцип – решение о посещении пациента принимается с учетом состояния пациента, соблюдения противоэпидемического режима и интересов иных лиц, работающих и (или) находящихся в медицинской организации, с согласия пациента (его законного представителя).

Право посещать пациента предоставлено родственникам и иным членам семьи или законным представителям пациента. Посещение пациента иными гражданами (например, друзьями, коллегами или представителями органов власти) допускается только с его согласия.

В ряде случаев вместо или помимо согласия пациента требуется разрешение завотделением, дежурного врача или ответственного за посещения:

• если состояние пациента не позволяет выразить согласие на посещение и (или) отсутствуют законные представители;
• для посещения пациента, находящегося в тяжелом состоянии, в палате, в том числе предназначенной для проведения интенсивной терапии и реанимационных мероприятий.

Принять решение не реанимировать – уголовно наказуемо

Юрист Полина Габай

На сегодняшний день не существует нормативного правового акта, регламентирующего правила оказания первичной реанимационной помощи новорожденным. Ранее основные принципы организации и алгоритмы оказания первичной и реанимационной помощи новорожденным в родильном зале были утверждены Приказом Минздравмедпрома РФ от 28.12.1995 № 372 (далее – Приказ № 372), однако приказ утратил силу еще в 2010 году.

В связи с тем, что содержание Приказа № 372 устарело и перестало быть актуальным, Минздравсоцразвития РФ направило Письмо от 21.04.2010 № 15-4/10/2-3204 «О направлении методического письма Минздравсоцразвития РФ „Первичная и реанимационная помощь новорожденным детям”», в тексте которого были учтены обновленные подходы к первичной реанимации новорожденных.

Этим письмом установлены показания и особенности осуществления медицинских мероприятий, выполняемых в рамках различных этапов реанимации, а также установлена последовательность проведения основных реанимационных мероприятий. Помимо этого, письмо содержит отдельный раздел, посвященный особенностям оказания первичной реанимационной помощи новорожденным. Однако оно носит рекомендательный характер и регламентирует, скорее, процедурные вопросы, связанные с осуществлением реанимации. В нем нет ответов на вопросы, связанные с конфликтами интересов, возникающими при нежелании родителей (одного из родителей) дать согласие на проведение реанимационных мероприятий в отношении своего новорожденного ребенка.

Еще – существуют критерии живорождения. Согласно пункту 3 Медицинских критериев, утвержденных Приказом Минздравсоцразвития № 1687н, живорождением является момент отделения плода от организма матери посредством родов при соблюдении всех перечисленных критериев:

1) срок беременности 22 недели и более;

2) масса тела новорожденного 500 грамм и более (или менее 500 грамм при многоплодных родах) или, в случае если масса тела ребенка при рождении неизвестна, при длине тела новорожденного 25 см и более, при наличии у новорожденного признаков живорождения (дыхание, сердцебиение, пульсация пуповины или произвольные движения мускулатуры независимо от того, перерезана пуповина и отделилась ли плацента).

Поэтому наличие одного из признаков живорождения свидетельствует о том, что ребенок родился живым и требует всей необходимой медицинской помощи. То есть если нет сердцебиения, но есть, например, пульсация пуповины, то это не избавляет врача от необходимости проведения реанимационных мероприятий.

Рождение заведомо паллиативного ребенка не дает права его не реанимировать. При ряде врожденных патологий женщина имеет право на законное прерывание беременности на любом сроке, а после рождения принять решение не реанимировать она может, но это уголовно наказуемо, так как это квалифицируется как убийство или оставление в опасности.

Могут ли родители находиться рядом с ребенком в отделении реанимации?

Согласно п.3 статьи 51 Федерального закона от 21.11.2011 года № 323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» члены семьи могут находиться рядом с ребенком при его лечении в стационаре:

Помните, что фраза «при наличии медицинских показаний» относится к оплате за пребывание, а не к праву присутствия родителей вообще. Речь идет о том, что с родителей ребенка старше 4 лет может взиматься плата за предоставление спального места и питания. Однако только если врач решит, что для совместного пребывания родителя с ребенком нет медицинских показаний.

Совместное пребывание распространяется на все отделения стационара, включая отделение анестезиологии и реанимации, разъяснил Минздрав РФ в Письме Министерства здравоохранения РФ от 09.07.2014 г. N 15-1/2603-07:

Родители и другие законные представители ребенка до 18 лет вправе сами решать – находиться ли с ребенком в стационаре постоянно или выбрать режим посещений.

Обратите внимание, что врач не может отказать родственнику в совместном пребывании с ребенком до 15 лет в отделении реанимации, ссылаясь на отсутствие соответствующих условий

3. Могут ли больного ребенка посещать другие члены семьи, родственники, знакомые?

Да, могут.

Другим членам семьи, в том числе дедушкам, бабушкам, тетям и тд, не требуется доверенность для нахождения вместе с ребенком. Согласия родителей достаточно.

Однако в отделение реанимации посетители, которые не являются прямыми родственниками пациента, допускаются только в сопровождении близкого родственника – отца, матери, ребенка.

Помните, что в отделении реанимации и интенсивной терапии одновременно разрешается находиться не более чем двум посетителям. Также не разрешается посещать пациентов детям в возрасте до 14 лет.

4. Что делать, если вас не пускают в отделение реанимации?

— Идём к лечащему врачу;

— Требуем предоставить обоснованный письменный (!) отказ с указанием нормативного документа, на основании которого отказывают пустить к ребёнку; упоминаем о решимости обратиться к главврачу и направить жалобу в прокуратуру и Росздравнадзор;

— От лечащего врача идём к главному врачу (заместителю, если главного нет или он не принимает) с распечатанным в двух экземплярах заявлением с просьбой допуска к ребёнку;

— В случае отказа требуем предоставить обоснованный письменный (!) отказ и указать тот нормативный документ, на основании которого отказывают пустить к ребёнку;

— Снова упоминаем о решимости обратиться с жалобой в прокуратуру и Росздравнадзор, предупреждаем, что придём снова и уже с письменной жалобой;

— Если главврача нет на месте или он вас не принимает, обращаемся к секретарю с просьбой принять заявление и зарегистрировать его в официальном порядке (один экземпляр отдаете, на другом вам должны проставить входящий номер, дату принятия и подпись принявшего лица – этот экземпляр оставляете у себя);

— Если ситуация не изменилась, составляем жалобу на имя главврача, с двумя экземплярами жалобы; опять разговариваем с главврачом (заместителем), если опять отказали – подаём также в официальном порядке с регистрацией у секретаря;

— Если копию жалобы не зарегистрировали, то предупреждаем главврача, что отправим её по почте – идём на почту и отправляем жалобу заказным письмом с описью вложения;

— Звоним на горячую линию Минздрава РФ — 8 800 200-03-89;

— Подаём обращение через сайт Росздравнадзора или на горячую линию Росздравнадзора — 8 800 550 99 03.

Теперь к решению проблемы рекомендуется привлечь юриста.

— Идём в прокуратуру и подаём жалобу на нарушение права на совместное пребывание с ребёнком в стационаре. Необходимо два экземпляра жалобы – на втором вам поставят дату, входящий номер и подпись принявшего лица, этот экземпляр оставляете у себя;

— Отправляем жалобы в Территориальный орган Росздравнадзора и территориальный Фонд ОМС по Вашему субъекту; находим в интернете адрес уполномоченного по правам ребёнка в своем субъекте РФ и отправляем жалобу;

— Идём на приём к Министру/руководителю Департамента здравоохранения субъекта РФ.

Помните, что во время всех важных разговоров лучше включать диктофон и обязательно предупреждать об этом. Запись поможет при дальнейших разбирательствах.

Поделиться
Твитнуть
Поделиться
Поделиться

Это право будет впервые закреплено в законе

Фото: Агентство Москва

Медицинским организациям придётся создать условия для того, чтобы родственники тяжелобольных пациентов могли навещать своих близких в реанимации и палатах интенсивной терапии, решили депутаты, приняв 21 мая соответствующий закон.

Без бюрократических проволочек

«Закон был разработан нашими коллегами — депутатами Госдумы во исполнение поручения Президента РФ Владимира Путина, и его очень ждут сотни тысяч наших граждан», — подчеркнул председатель Госдумы Вячеслав Володин.

По словам спикера, «закон, после его вступления в силу, должен заработать без бюрократических проволочек». «Это очень серьёзный шаг вперёд, общество просит, чтобы мы принимали такие решения как можно быстрее», — сказал он.

Для медицинского сообщества и пациентских организаций тема «родственников в реанимации» — не новая и довольно болезненная. Ещё в апреле 2016 года актёр Константин Хабенский, основавший благотворительный фонд помощи детям с тяжёлыми заболеваниями мозга, во время «Прямой линии» с президентом попросил Владимира Путина помочь с изменениями в работе палат интенсивной терапии. «Мне кажется, что все люди имеют право на человеческую помощь, попав в реанимацию, не только дети, но и взрослые», — отметил актёр.

После разговора глава государства поручил Минздраву «организовать возможность посещений родственниками пациентов в реанимации». «До сих пор решение вопроса — разрешать посещение больных в реанимации или нет — было отдано на откуп главным врачам. Этот закон изменит ситуацию: впервые у родственников и законных представителей появится право навещать родных в реанимации и отделениях интенсивной терапии, и это право будет закреплено в законе», — пояснил один из авторов законопроекта, член Комитета Госдумы по охране здоровья Николай Герасименко.

Согласно документу, определять порядок допуска родственников пациентов в реанимацию будет Минздрав — с учётом состояния больного, соблюдения противоэпидемического режима и интересов тех, кто работает или находится в больнице. «Этот закон даст возможность родным, близким быть вместе со своими родственниками в самые тяжёлые минуты их жизни», — уверен председатель Комитета Госдумы по охране здоровья Дмитрий Морозов.

По его словам, принятый закон, по сути, определяет три позиции. «Государство признаёт существующую проблему и необходимость её регулирования. Медицинскому сообществу, руководителям здравоохранения, надо помнить о необходимости и обязанности регламентировать этот вопрос, исходя из особенностей учреждения, а также из желания пациентов и их родственников. Граждане должны знать, что этот раздел охраны здоровья «не пущен на самотёк», но существуют чёткие правила взаимодействия, которых надо придерживаться», — сказал депутат.

Все фракции — «за»

Инициативу поддержали представители всех думских фракций. «Представьте себе состояние близких, чей родственник находится в реанимации, они понимают, что, возможно, это его последние дни или даже часы, а у них даже нет возможности с ним проститься», — предложил первый заместитель председателя Комитета Госдумы по охране здоровья Федот Тумусов («Справедливая Россия»). С другой стороны, общение пациента с близкими людьми помогает лечебному процессу, считает депутат.

«Фракция КПРФ приветствует, что первый шаг сделан, закреплена обязанность пускать родственников в реанимацию, — заявил депутат Алексей Куринный. — Второй шаг, который, на наш взгляд, должен быть предпринят Минздравом — это пересмотр порядков организации подобной помощи: в некоторых реанимациях, в том числе детских, до сих пор нет условий для пребывания там родителей».

По словам первого зампреда Комитета Госдумы по охране здоровья Сергея Натарова (ЛДПР), такая услуга уже оказывается практически во всех странах.

Документ 21 мая уже поддержал Комитет Совета Федерации по социальной политике. На пленарном заседании палаты регионов закон планируют одобрить 22 мая. «Это очень важная инициатива, которая будет способствовать улучшению условий оказания медпомощи», — уверена член Комитета Совета Федерации по социальной политике Татьяна Кусайко.

По словам сенатора, подобная практика была опробована в ряде регионов в рамках проекта «Открытая реанимация». «Опыт показал, что распространить эти правила на другие субъекты необходимо», — подчеркнула она.

Если в стационаре лечится ребенок?

С ребенком в любом возрасте в период лечения в больнице может находиться кто-то из родителей или из родных – к примеру, бабушка или тетя. Это распространяется и на реанимацию. Оплачивать свое пребывание вместе с ребенком не требуется.

Когда малыш младше четырех лет, либо если имеются медицинские показания к нахождению с ним матери или отца, больница обязана выделить спальное место и питание взрослому тоже бесплатно. Это не какая-то инновация, просто теперь это правило есть и в реанимации тоже. Многие люди не знают, но они могут использовать такое право на нахождение с ребенком.

Если в стационаре лечится ребенок

Можно ли навещать родных в реанимации?

В клиниках Евросоюза и США родные уже давно свободно посещают членов своих семей, находящихся в реанимационных палатах. В России, Украине это право также закреплено в нормативных актах. В Беларуси пока нет единого подхода и документа. Законом посещения не запрещены. Но среди медиков до сих пор бытует мнение, что родственники в реанимации будут только мешать, писать жалобы и заносить инфекции.

– Это старый советский подход, от которого нужно уходить, – считает Александр Дзядзько, главный внештатный анестезиолог-реаниматолог Минздрава. – Посещение родственниками пациентов в отделениях реанимации – обязательный компонент ухода и лечения в большинстве стран мира. Во-первых, это положительно влияет на самого пациента: людям в тяжелом состоянии необходимо видеть родные лица и ощущать поддержку семьи. После операции на фоне боли и дискомфорта пациент оказывается в непривычной, пугающей обстановке: круглосуточно горит свет, шумит оборудование, вокруг незнакомые люди. В такой обстановке у пациента, особенно пожилого, нередко наступает срыв адаптации, он теряет ориентацию во времени, пространстве, что проявляется в виде психоза (делирия). И врачам помимо основного лечения нужно еще принимать дополнительные меры по предупреждению неконтролируемого поведения пациента и его последствий.

Во-вторых, посетители в реанимации – это стимул для более качественного оказания помощи, своего рода дополнительный контроль.

В-третьих, родственники – еще один ресурс помощи медперсоналу в уходе и ранней реабилитации пациентов. Они могут помочь помыть, покормить подопечного, что вполне естественно. Некоторые медики возражают, мол, «родственники начнут писать жалобы, что их заставляют кормить и убирать за больным, хотя это функция медперсонала». Этого можно избежать, если объяснить родным, что поднять человека на ноги –общее дело, и кто, как не родственники, должны быть заинтересованы в его быстрейшем выздоровлении?

Доводы о том, что посетители принесут микробы, несостоятельны, это миф. Основная наша проблема – внутрибольничные инфекции, а не внешние. Поэтому считается, что достаточно бахил, чтобы просто не заносилась уличная грязь. Использование одного и того же халата, который по очереди надевают посетители, с точки зрения больничной гигиены более опасно.

Пускать родных в отделения реанимации нужно еще и для того, чтобы люди видели состояние пациента и его динамику, какую помощь и усилия прикладывают для его спасения

Важно, чтобы родственники понимали: не все в нашей власти, состояние может ухудшаться по объективным причинам, а не потому, что мы недосмотрели или «залечили». Таким образом, открытость реанимаций поможет избежать непонимания, конфликтов и жалоб

На данный момент в Минздраве подготовлено письмо для стационаров о порядке допуска посетителей к пациентам в отделениях реанимации. Мы считаем, что этот документ должен регламентировать общие правила, а конкретные условия – прописываться на местах с учетом специфики отделений, подытожил Александр Дзядзько.

Состояние тяжелое, стабильное

Я в реанимации всего лишь как любопытствующий журналист, но едва осмотревшись, начинаю размышлять: что же чувствуют люди, которые сутками лежат в этой неподвижной тишине? Что чувствуют их близкие по другую сторону, за закрытой дверью?

«Чтобы понять это, попробуйте посидеть, а лучше полежать в закрытой комнате сутки», — советуют и врачи, и сами пациенты, и их родные. Без всякой связи с внешним миром.

«Самое страшное — это не иметь возможности увидеть близкого человека, — рассказывает мне Елена, у которой муж лежит в реанимации уже почти три недели. — Ты понимаешь, что ему плохо, даже не просто плохо, он в тяжелом состоянии

И конечно, врачи делают все возможное, а ты не врач и ничего сделать не можешь, только подержать за руку… как же это важно!»

Алексей, муж Елены, подключен к ИВЛ, он не говорит, только переводит глаза с меня на жену. Затем теребит ее руку, и по его страдальческому взгляду становится понятно: он не хочет, чтобы жена отвлекалась на кого-то постороннего. Он хочет, чтобы эти недолгие два часа, которые выделены на общение, она была только с ним.

«Полтора года назад муж лежал в реанимации в другой больнице, — продолжает Елена чуть позже, уже в коридоре. — Тогда дверь передо мной захлопнулась, сказали: „Состояние тяжелое, звоните завтра“. А до завтра надо еще дожить и не извести себя всякими мыслями. Назавтра звоню, опять: состояние тяжелое стабильное. А что конкретно — неизвестно, думай, что хочешь.

Через несколько дней удалось упросить медсестру передать мужу записочку. Потом еще одну. Алексей потом рассказывал, что эти записочки для него были как доказательство, что есть другой мир, вне больницы, в котором жена, сын, родители, друзья. Насколько бы мне, да нам всем, было бы легче, если бы мы тогда смогли хоть два слова от Леши получить в ответ.

И когда в этом году его на скорой привезли в Первую Градскую, и двери реанимации захлопнулись передо мной, я подумала: не может быть, кошмар повторяется… Готовилась вымаливать у врачей и медсестер информацию. А мне вдруг говорят: вы можете пройти к нему ненадолго. Вот бахилы, вот халат. Муж подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, говорить пока не может, но операция прошла хорошо. Я тогда просто постояла рядом с ним с полчаса где-то, подержала его за руку. А когда приехала домой, было такое ощущение, что мы поговорили».

Что происходит, если ИВЛ не помогает?

За работой аппарата и состоянием больного следит медицинский персонал. В России, как правило, одна медсестра на двух-четырех пациентов и один врач на пять-шесть человек, в зависимости от загрузки реанимационного отделения. Специалисты определяют объемы подаваемого воздуха, процент содержания кислорода в нем и другие параметры. Настройки зависят от причины, по которой пациент оказался на ИВЛ. Они будут разными для больных с хроническими заболеваниями легких, мозговой травмой, сердечным приступом или коронавирусной инфекцией.

Реанимационное отделение больницы № 15 им. Филатова, Москва. РИА Новости/Кирилл Каллиников

Если ИВЛ не помогает, пациента подключают к прибору для экстракорпоральной оксигенации (ЭКМО). Он включает насос, который перекачивает кровь из сосудов человека в оксигенатор (газообменное устройство) и обратно, помогая насытить ее кислородом.

При остром поражении легких остается мало альвеол, которые могут осуществлять газообмен. Если их перенапрячь, они тоже повредятся. Поэтому больного подключают на ЭКМО. Аппарат обеспечивает выведение углекислоты и дает легким отдохнуть и восстановиться, — рассказывает Сергей Царенко.

По словам эксперта, в случае коронавирусной инфекции методика применяется редко. Доля пациентов с COVID-19, которых подключают к ЭКМО, пока составляет менее доли процента.

Если у пациента остановилось сердце, ему проводят сердечно-легочную реанимацию. Она предполагает, помимо искусственного дыхания, непрямой массаж сердца. На это у докторов есть две минуты. Через три минуты кора головного мозга начинает разрушаться. Это происходит из-за отсутствия притока крови и кислородного голодания. После постепенно нарушается работа и других отделов мозга.

Повреждения могут привести к потере памяти (амнезии), мышечного контроля, нарушению речи, изменению личности, дезориентации во времени и пространстве. Чем дольше мозг находится без кислорода, тем сильнее и необратимее последствия. К десяти минутам кислородного голодания шансы на выживаемость больного минимальны.

А если туда кто-нибудь с гриппом придет?

Юрист Центра медицинского права Андрей Карпенко:

Андрей Карпенко

— Раньше у родственников было право на доступ в реанимацию. Но до сих пор ситуация регулировалась администрацией больницы, каждый отдельный случай рассматривался в индивидуальном порядке. И их можно понять: реанимация — не отдельный бокс, а палата, где лежит несколько человек, пусть даже они огорожены ширмами. К одному пациенту приходит толпа родственников, но нарушаются интересы рядом лежащего. Эти нюансы требовали от главного врача определенной дипломатичности. Теперь закон обязывает допускать родных  в любых случаях, а реанимация не изменилась.

Закон задал направление, но работы еще много. Необходимо принять огромное количество подзаконных актов, которые будут регламентировать порядок посещения пациента родственниками. Пришел родственник, продемонстрировал документы, вручили ему одежду, пропустили его, на какое время — это необходимо прописать так, чтобы не страдали пациенты.

Врачу, работающему по специальности, закон о допуске создает определенные сложности. Но как гражданину, как возможному пациенту, ему, конечно, хочется, чтобы право на общение с родственниками было реализовано

То есть интересы диаметрально противоположны, и важно соблюсти их баланс. Представьте, если кто-нибудь с гриппом придет — такое легко может произойти

И для пациента реанимации это будет последняя инфекция в его жизни. Нужно продумать, как это сделать максимально корректно, безопасно и никоим образом не ущемить интересы пациентов.

Медицинский юрист Полина Габай:

— Федеральный закон о так называемом допуске в реанимацию не так уж и плох, и я рада, что в ходе его доработки были учтены многие наши замечания.

Можно ли принести свою одежду?

В реанимационных отделениях пациенты лежат либо без одежды, либо в специально скроенных сорочках с завязками или кнопками на плечах, чтобы в экстренных ситуациях у врачей был свободный доступ ко всем участкам тела, особенно в области груди и шеи.

Все вещи пациента, в том числе нательное белье, сдаются на хранение, и к ним нет доступа до его перевода в плановое отделение или выписки.

– В реанимациях, предназначенных для оказания экстренной помощи пациентам в критических состояниях (ожоговая, хирургическая, нейрохирургическая и др.), приносить свое белье не разрешат. Оно и не нужно. Пациенты, как правило, без сознания, на их теле укреплены датчики различной аппаратуры. В реанимациях терапевтической направленности (например, пост интенсивной терапии в инфарктном отделении, где пациенты в сознании) могут быть послабления. Но когда человек выходит на стадию реабилитации, мы во всех отделениях разрешаем приносить ему нижнее белье (майки и трусы), каждый день оно должно быть свежим, – объясняет Ольга Светлицкая.

Можно ли родителю лежать в реанимации с ребенком?

– Взрослые, как правило, не могут находиться в детских реанимациях с ребенком круглосуточно, так принято во всем мире, – говорит Оксана Свирская, главный внештатный детский анестезиолог-реаниматолог Минздрава, заведующая отделением анестезиологии и реанимации (с палатами для новорожденных детей) РНПЦ «Мать и дитя». – Родителям разрешается только посещать детей. Но в Беларуси есть клиники, где в отделениях реанимации уже созданы условия для совместного пребывания. Например, в Городской детской инфекционной клинической больнице (ГДИКБ).

– В нашем отделении дети находятся в изолированных боксах (отдельных комнатах), чтобы не распространять инфекцию. И без помощи взрослого здесь не обойтись, – поясняет Максим Очеретний, заведующий отделением анестезиологии и реанимации № 2 ГДИКБ. – Медсестра не может круглосуточно находиться с ребенком, так как на нее приходится три пациента. Поэтому и было принято решение госпитализировать ребенка вместе с родителем. Так и детям спокойно, и маме. Она рядом, видит, какую помощь оказывают ее ребенку врачи и медсестры, у нее не возникает сомнений и вопросов по лечению. Это очень хорошая практика.

Также родители могут быть с детьми в реанимации для ожоговых пациентов ГКБСМП.

– В нашем отделении мы не просто приветствуем, а настоятельно просим родителей находиться с детьми круглосуточно. Когда мама рядом с ребенком, он активен, лучше ест, ему меньше нужно седативных лекарственных средств, – говорит заведующая отделением Лариса Золотухина.

Посещение больных в реанимации сегодня

Медицинский персонал, работающий в отделении реанимации, серьёзно обеспокоен вероятностью появления различных осложнений после операции, вызванных инфекцией.

Каждое медицинское учреждение пытается решить вопрос появления и распространения внутрибольничных (назокомиальных) инфекций, прилагая все усилия, чтобы этого избежать. Ответственность за послеоперационные осложнения лежат на работниках этого учреждения.

Для снижения этой вероятности в большинстве больниц введен строгий запрет на посещение родными людей, лежащих в реанимационном отделении для восстановления после серьёзного хирургического вмешательства.

В ряде больниц для детей такой запрет введён даже для посещения пациентов собственными родителями. Это является нарушением права ребёнка на не разлучение с матерью.

Руководствуясь соображениями безопасности больного ребёнка, врачи и медицинский персонал много лет нарушают Конституцию России и целый перечень законов.

Делая это в отношении совершеннолетних больных, они нарушают только первый пункт статьи 6 закона № 323-ФЗ «Об охране здоровья граждан». В ней указаны требования соблюдения норм этики, уважения и гуманности со стороны работников больницы.

В  статье также говорится, что при строительстве медицинского учреждения, помещения в нем должны быть спроектированы так, чтобы соблюсти не только гигиенические нормы, но и обеспечить комфорт больных.

Там также говорится, что «приоритет интересов пациента может быть реализован путем создания условий, которые обеспечивают возможность посещения пациента родственниками и ухода за ним в медучреждении с учетом состояния пациента».

В реальности персонал больниц может не впустить близких в реанимационное отделение даже для того, чтобы проститься с умирающим. Медики ссылаются на статью 27 указанного выше закона, где говорится о необходимости соблюдения правил внутреннего распорядка больницы. Таким образом, разрешение на то, чтобы  пускать или не пускать родных, даёт исключительно администрация больничного учреждения.  В соответствии с этим во многих, однако не во всех реанимационных отделениях вход близких к больным строго-настрого запрещён.

Против сложившейся практики долго не было серьёзных возражений. Это означало то, что тысячи людей не могли воспользоваться своим правом находиться рядом с умирающим человеком.

По мнению одного из экспертов, юриста по медицинским проблемам:

Министерство здравоохранения России подтвердило право близких посещать больных

14 марта в СМИ прошла информация о том, что «запрет на посещение детей являет собой прямое нарушение ФЗ № 323, а запрет на посещение в больнице взрослых — нарушает положения Конституции о свободе перемещения».

В связи с этим и прокуратура РФ, и Росздравнадзор имели возможность призвать к устранению этой нарушающей закон практики, а люди, лично столкнувшиеся с таким запретом, вправе оспорить его в суде.

Но, даже несмотря на эти законы, разрешающие близким быть в реанимации, многие медицинские работники не позволяли этого, называя такие причины: во-первых, по причине опасности появления вирусов; во-вторых, из-за опасений в вероятной ненормальной реакции  близких.

Сложившаяся ситуация стала настолько серьёзной, что в марте этого года на сайте Change. org был начат сбор подписей под обращением к Министерству здравоохранения России.

Результатом этой борьбы стало то, что Министерство здравоохранения признало  право родственников на посещение людей, лежащих в реанимационных отделениях медицинских учреждений.

Олег Салагай, Глава департамента общественного здоровья и коммуникаций Министерства здравоохранения,  заявил: